Созданное Георгием Свиридовым нельзя назвать просто музыкой (хотя создать истинно музыкальные шедевры – великая данность!), Свиридовское творчество есть созидание и создание мифа о России. Это его собственное, осознанное определение.
Курянин по рождению, Свиридов впитал в себя духовный и интонационный воздух Курского края, наполненный песнями (старинными крестьянскими и современными романсово-бытовыми, частушками), музыкой православной церкви (колокольными звонами, молитвенными песнопениями), а главное – его миф о России впитал в себя мироощущение простых земледельцев, гениальных поэтов, философов, глубину языческих и христианских верований. Слухом и Душой ему дано было расслышать и почувствовать седую старину и день грядущий. Наделенный огромным объемом рудиментарной памяти, он соединил прошлое и настоящее, сотворил образ надвременной России: святой и земной Руси, живой и потерянной, воплотив его через архитипические символы Творения, Сопричастия, Рая, Гибели, Пути…
Космос эпический неразрывен у него с космосом Души, пронзительным лирическим чувством. Светоносность, неотделимая от трагидийности – суть его искусства. “… Лирическая вселенная Георгия Свиридова открыта к миру. Она предстает как свидетельство, как опыт чистоты и пламени, тайны смерти и тайны бессмертия” (М. Аркадьев).
К наследию композитора обращаются новые поколения слушателей, музыкантов, исследований. Количество литературы о творчестве композитора сопоставимо с литературой о музыке его старших современников – Прокофьеве и Шостаковиче. И это понятно! Ибо“музыка Георгия Васильевича Свиридова замечательна прежде всего тем, что за нею личность крупная, цельная, человек, одержимый высокими устремлениями”, – как писал о своем современнике Борис Чайковский.
/В. Келле/
Из высказываний композитора:
Искусство – не только искусство. Оно есть часть религиозного (духовного) сознания народа. Когда искусство перестает быть этим сознанием, оно становится «эстетическим» развлечением. Люди, которым не близко это духовное сознание народа, не понимают сущности искусства, его сакраментального смысла…
За последние годы в искусстве вообще и в музыке в частности очень много придумано нового. Придуманы новые лады, изобретены и сконструированы новые инструменты, придуманы новые музыкальные системы, новые сочетания звуков, тембров. Словом, чего только не придумано… В искусстве главное — это как раз то, чего вообще нельзя придумать. Это главное является как откровение. Душа таланта должна быть открыта ему…
По прошествии более чем
полувека выяснилось: искусство, которое считалось архаичным, устаревшим,
оказалось смотрящим вперед, необыкновенно современным, благодаря своему
духовному космизму, вселенскости и грандиозности образов; в то время как
искусство, кичившееся своим передовизмом, называвшее себя искусством будущего,
оказалось безнадежно устаревшим, не заметившим того главного, что предстояло и,
я уверен, еще предстоит. Искусство «Футуризма» погрязло в мелочах новизны, в
технологических бытовых приметах времени, оно смотрело только вперед себя,
думая, что так же прямолинеен и жизненный путь (путь жизни)…
Искусство нашего века несет большую ответственность за то, что оно настоятельно и талантливо проповедовало бездуховность, гедонизм, нравственный комфорт, кастовую, интеллигентскую избранность, интеллектуальное наслажденчество и еще того хуже: упоенно воспевало и поэтизировало всякого вида зло, служа ему и получая от этого удовлетворение своему ненасытному честолюбию, видя в нем освежение, обновление мира. Все это, несомненно, нанесло огромный вред человеческой душе, понизив уровень ее духовного насыщения до минимума, почти до нуля…